Буря слегка улеглась, когда стало известно, что значительная часть коллекции, в том числе самый ценный предмет — автограф последнего стихотворения Высоцкого «И снизу лед, и сверху:», написанный на автобусном билете, — приобретен русским собирателем. Причем не для домашнего пользования, а для Музея В.С. Высоцкого в Екатеринбурге. Впрочем, искатели скандалов и тут нашли себе почву: а отчего не для Центра В.С. Высоцкого в Москве? Стали фантазировать насчет якобы зловредной конкуренции между государственным учреждением в столице и частным на Урале, с удовольствием рассказывали о криминальном следе в жизни создателя екатеринбургского хранилища бизнесмена Андрея Гавриловского, находившегося в федеральном и международном розыске...
И вот в нынешний день рождения Владимира Семеновича произошло то самое событие, которое расставило многие точки над i. Показало, что те, кто по-настоящему любит Высоцкого, не конкурируют друг с другом, а сотрудничают. Что та, которую обвиняли в предательстве своей русской любви, проявила верность памяти и щедрость натуры.
Речь о выставке «Ведь все, что было на душе на год вперед, не ведая, она взяла с собою...». Название, может быть, длинновато — с другой стороны, разве плохо еще раз прочесть строку поэта, дышащую громадной любовью? Экспозиция, повествующая о 12 годах союза Владимира Высоцкого и Марины Влади, развернута в Государственном культурном центре-музее В.С. Высоцкого на Таганке в тесном содружестве с екатеринбургским музеем. И в главной своей части представляет коллекцию, проданную, а как оказалось на самом деле, в значительной мере подаренную Мариной Влади основателю уральского хранилища Андрею Гавриловскому.
На вернисаж приехал сам Гавриловский, уже самим своим появлением рядом с директором московского Центра Никитой Высоцким и представительницей Марины Влади Юлией Абдуловой опровергнув слухи о вражде. А заодно и о собственном криминальном статусе: судебное дело о конфликте интересов (с бывшим партнером по строительству самого северного в мире небоскреба «Высоцкий» в Екатеринбурге) закрыто за примирением сторон.
Дружбе Гавриловского с Центром Высоцкого более 10 лет. Он захотел поставить в родном Екатеринбурге памятник Высоцкому и Влади, для чего заручился разрешением наследников. В феврале 2006 года бронзовые Владимир и Марина (работа скульптора Александра Сильницкого) навсегда пристроились напротив гостиницы «Большой Урал», где когда-то останавливался во время гастролей бард. Он, вольно облокотясь, играет и поет, она присела на парапет послушать. С тех пор это — одно из самых посещаемых мест города: восьмое по рейтингу, уверяет Андрей. А музей поэта в том самом небоскребе «Высоцкий» — четвертое.
Гавриловский — один из немногих россиян, кто успел побывать в новой квартире Влади, куда она перебралась год назад, продав свой дом в Мезон-Лаффит, содержать который ей стало не по средствам. «Очень уютно, есть выход в садик, где можно погулять с собаками, — рассказывает Андрей «Труду». — У нее ведь две собаки и две канарейки. Дома по-прежнему много фотографий с Высоцким — тех, что она оставила себе после аукциона. Вот вам и ответ тем, кто обвинял Влади в разрыве с русским прошлым. А вы знаете, что из двух подаренных ей Высоцким колец, которые были выставлены на продажу, одно она в последний момент сняла с торгов: не смогла расстаться. И наручные часы Высоцкого отозвала. Владимир Семенович носил их шесть лет, после его смерти 20 лет их носила сама Марина. А теперь они подарены ею нам...»
Да, именно подарены, а не проданы. Гавриловский уверяет, что основная часть коллекции передана Мариной в Екатеринбург безвозмездно, после того как она убедилась, что там это станет достоянием благодарной публики.
«Кстати, — продолжает Андрей, — те часы подарил Высоцкому предыдущий, второй муж Марины Влади (летчик Жан-Клод Бруйе. — «Труд»). У них были замечательные отношения, вокруг Марины всегда царила атмосфера любви».
Этой атмосферой пронизана и московская выставка. Во множестве представлены фотографии Высоцкого и Влади, чаще всего вместе. Впервые выставляются их чудесные снимки из морских круизов, до того лежавшие в запасниках Центра Высоцкого. Также впервые предстает публике трогательный документ — написанный Мариной от руки текст песни «Как по Волге-матушке, по реке-кормилице», которую она исполняла вместе с супругом. Никто до сих пор не видел в России и большую фотосессию Высоцкого в Канаде, во время записи там диска Vladimir Vyssotsky. Это словно остановленная кинопленка из множественных кадров, запечатлевших поэта в лодке на фоне живописных берегов, так напоминающих русские пейзажи. Ее предоставил еще один коллекционер, на этот раз из Германии — Вадим Панюта.
Часто, как это бывает на хороших выставках, предметы из разных коллекций будто бы «находят» друг друга, воссоздавая утраченное единство. Например, вот эти две фотографии рядом: дом Марины в Мезон-Лаффит, теперь уже ей не принадлежащий, — и снимок счастливых Влади и Высоцкого в этом райском уголке. Или рыжая кожаная куртка Владимира Семеновича из фондов московского Центра — и он в ней же на снимке, сделанном во время совместного с Мариной путешествия в Марокко...
А вот тот самый автограф, за который в Париже год назад разгорелась настоящая схватка между коллекционерами. Под конец, рассказывает Гавриловский, остались только Галерея «Высоцкий» из Киева, какие-то русские американцы — и он. На отметке 252 тысячи евро конкуренты прекратили борьбу.
Тот самый автограф последнего стихотворения Высоцкого, который пользовался особым успехом у первых посетителей выставки
«Удивительнее всего, — делится Андрей, — что активно, особенно на первых порах, включились в торг сами французы. Хотя вроде бы что им Высоцкий? Но вот один из них приобрел фотографию Владимира Семеновича за 12 тысяч евро. Его спросили: зачем это вам? Он ответил: «Высоцкий-Гамлет — это круто!»
Вот еще в чем заслуга Марины Влади. Не только в том, что 12 лет она составляла один из важнейших смыслов жизни Высоцкого. Но и в том, что во многом открыла ему мир и, в частности, сделала его персонажем, интересным для французов. Познакомила с переводчиком Мишей Алленом, донесшим смысл его песен до европейцев. Много лет играла моноспектакль «Владимир, или Прерванный полет» по своей известной книге. Кстати, близость к театру, где она до сих пор играет, была одним из доводов для смены жилья с пригородного на парижское. Ведь Марину никто не возит на служебной машине. В свои почти 79 она по-прежнему лихо носится сама за рулем. И дом свой ведет сама, безо всяких домработниц...
Этот дух свободы, которым дышит выставка, — может быть, самое ценное в ней. «Каким бы был Володя сегодня? А что бы он написал? А как бы к кому он относился?..» Это вопросы много уже лет спустя после земной жизни Владимира Высоцкого задавал себе писатель Юрий Карякин, хорошо знавший барда. И в ответ сам припомнил историю, как сидели они в ресторане Центрального дома литераторов и присоседился к ним один унылый человек, жалующийся на душную общественную атмосферу.
«Ничего не дают сказать...» — почти скулил гость за столиком. На что, как вспоминает Карякин, «Володя вдруг с неповторимым своим ехидным добродушием: «Т-с-с-с, — и поманил его пальцем, и на ухо сказал: — Я тебя слушаю, вали, что хочешь, а?!»
А когда тот растерялся, сменил тон: «Сказать нечего, потому и сваливаешь на кого-то».
Самому Высоцкому, несомненно, было что сказать. И он говорил, пел, играл так, что его слышала огромная многомиллионная страна — и за ее пределами тоже. Высоцкий оставался свободным при неизмеримо более жестком прессе власти и того единомыслия, что царило в обществе в ту эпоху. В эпоху Высоцкого. Если кому-то из нынешних молодых его стихи и песни кажутся устаревшими — не беда. Можно просто посмотреть на эти фото и рукописи — и поучиться мужеству оставаться самим собой. Вот тут уж пример Высоцкого не устареет никогда.
Тот самый автограф последнего стихотворения Высоцкого, который пользовался особым успехом у первых посетителей выставки
0
28.60
