- Точно здесь, - мрачно констатирует руководитель некоммерческой организации «Патриот» Алексей Спиридонов, поднявшись на второй этаж больницы Гончаровки, что под Суджей.
Однажды почувствовав этот запах, ты никогда его не спутаешь с чем-то еще. Пятые сутки активисты организации буквально под обстрелами вывозят в тыл гражданских из освобожденного города и его окрестностей. И попутно проверяют информацию, которую передают родственники пропавших. На одной из точек должно находиться тело молодой беременной женщины, которую застрелили в августе прошлого года украинские военные.
Забираться пришлось через окно — вход завален. На первом этаже гражданской больницы, судя по ящикам из-под гранат и противотанковых комплексов, оккупанты обустроили склад боеприпасов. Здесь же остались признаки быта. Но жили они, скорее всего, в подвале. На втором этаже словно прошелся ураган — перевернутые медицинские шкафы и кровати в процедурных и палатах. Запах разложения идет из кабинета отделения гинекологии. Сюда с пулевыми ранениями доставили Нину Кузнецову 7 августа прошлого года. И здесь в последний раз ее видел муж, который повез семью из Куриловки в тыл, но машина была расстреляна в упор человеком с синей лентой на каске. С раненым сыном и тещей Артем все-таки вырвался в тыл, чтоб вернуться за женой позже. Но обратной дороги уже не было…
УВОЛЕННЫЙ ГЛАВА РАЙОНА УШЕЛ ВОЕВАТЬ
Добраться до Гончаровки сегодня можно только пешком. Ранним утром встречаемся с Алексеем Спиридоновым. Его организация была создана в 2022 году - воспитание молодежи, военно-патриотическая работа, обучение тактической медицине… Как будто тогда уже знали, что пригодится. В августе прошлого года активисты «Патриота», пока это было возможно, вывозили мирных жителей из зоны вторжения, буквально из-под носа «захистников». Сегодня они вернулись на освобожденные территории, чтобы помочь землякам добраться до «большой земли».
Спутник Алексея — уволенный в прошлом году с должности главы Суджанского района Александр Богачев. До 10 августа 2024-го он тоже занимался эвакуацией людей. А в ноябре его обвинили в том, что недостаточно плотно работает с населением, которое требовало жилищные сертификаты. Тогда все искрило, все сильно нервничали, и Александр написал заявление. А затем подписал военный контракт, и сегодня служит в бригаде «Ветераны». Он, к слову, как местный житель участвовал в планировании операции «Поток» (когда сотни бойцов по газовой трубе вышли в тыл ВСУ под Суджей), так как досконально знает местность ее проведения. Помимо адресов, которые надо обойти, Богачеву хочется взглянуть и на собственный дом в Гончаровке, в котором он не был с того черного августа.
В центральную часть Суджи можно попасть только через речку, мосты по которой были взорваны в ходе нашего наступления. Сейчас переправа — это несколько валунов в потоке воды, на которые наброшены доски и перила-решетки. Перебираешься, словно эквилибрист, и тут же летишь в ближайший двор — сверху, будто пикируя, истерично жужжит дрон.
- Да вы под козыречек встаньте, - на опыте советует вышедшая из женщина. — Пролетит — не заметит.
КРАСНАЯ ШЛЯПКА
На шум выходят соседи. Алексей с Александром зовут их в точку эвакуации. Те сомневаются. Мужики рассказывают им о пунктах временного размещения, электричестве, горячем питании и выплатах компенсаций. По глазам вижу, что для людей, переживших оккупацию, звучит как фантастика.
- Ждали конечно своих, ждали. Семь месяцев в борьбе за существование. Добывание воды, угля, продуктов… Они взломали все магазины и нам разрешили оттуда брать. Как бомжам, - звучит в их голосе обида.
И тут до меня доходит природа их недоверия. Женщина, одевшая по случаю визита гостей свои коричневую шубу и красную шляпку (которые кажутся тут инопланетным гардеробом), пронзая взглядом, расстреливает вопросом:
- Почему вы не дали нам «зеленый коридор» для выхода в Курск? А хохлы вывозили в Сумы.
Она, конечно, не знает, что все эти месяцы наши дипломаты, гуманитарщики, омбудсмены пытались договориться с Киевом о выводе всех наших людей на Родину. Но Украина отказывала. Лишь дважды удалось вывезти через Белоруссию в Россию несколько десятков человек. Остальные нужны были ВСУ как заложники и живой щит. Из жителей Суджи сделали инструмент пропаганды для западных СМИ. И, конечно, им пытались промыть мозги враньем о стране, которая их бросила на произвол судьбы. И не думает возвращать. Хотя это не так. За то, чтобы вернуть наших граждан, сложили головы многие хорошие воины. И освобожденным в Курской области это еще предстоит осознать. И понять, какая участь постигла их земляков там, куда не доехали заморские репортеры. Например, в Русском Поречном.
РАЗБИТЫЙ ГОРОД
- Это центральная часть Суджи. Слева — так называемый Дом пионеров, затеяли тут капремонт, но, к сожалению, не успели. Дальше школа, расположенная в четырёх зданиях. Вот одно, вот мы видим второе, повреждено. Рядом — тоже жемчужина нашего района - первый спорткомплекс. К сожалению, разбит, - ведет экскурсию и словно для себя фиксирует утраченное Александр Богачев. - У нас их всего три было, еще ледовая арена и бассейн. К сожалению, все три уже повреждены. Два из них почти уничтожены.
Мы идем вдоль квартала изуродованных зданий. Вдоль улицы — закрученные ватрушками железные листы крыш и профнастила, под ногами — битое стекло и кирпичи. Вдоль аллейки нелогично разложены стопки новой плитки.
- Это одна из центральных улиц, улица Первомая. В прошлом году здесь планировалась реконструкция по нацпроекту «Малые города России», - поясняет Богачев. - Планировали здесь приукрасить город. Это здание полиции. Тут частный сектор, библиотека, магазины. Все, как видим, в удручающем состоянии. Но будем надеяться, что все отстроим.
Мимо идет пожилой мужчина с велосипедом. Его тоже зовут на эвакуацию, он, как и многие, отказывается. Боится бросить свой дом. Спрашиваю, как жилось с непрошеными гостями.
- У меня забрали карабин, ружье-двустволку, «Ниву». Я говорю: «Зачем забираешь, какие у тебя аргументы?» А он показывает на автомат 5,45 – вот, мой аргумент. Забрали машину и поехали. И у многих так, - рассказывает Василий Сергеевич Тарасов.
ДОМА ВЫВЕРНУТЫ НАИЗНАНКУ
А мы идем дальше, изучая наскальную живопись бежавших «захистников». На воротах и домах украинцы оставляли послания: «Украина понад усе», «Не лизь», «СБУ. Занято», «Контрразведка», «Занято. Вся улица». Вэсэушники расселялись под домам жителей Суджи и окрестных слобод. А уходя выворачивали их наизнанку, вынося все ценной. Ни в одной хате или квартире я не обнаружил ни телевизора, ни микроволновки.
- Почему люди не хотят уезжать даже из таких условий? - спрашиваю Алексея Спиридонова.
- Хозяйство. Кошечки, собаки, куры, свиньи. Не хотят бросать. И не уговорить их, - вздыхает он. — Вчера женщина была с ранением в грудь, рука подгнила у нее. Еще женщина была, раненная в две ноги, в дом прилетело, она три месяца лежала, ее сестра перебинтовывала. Пришлось уговаривать уехать, чтобы жизнь ее спасти, потому что там идет нагноение уже. Около 300 человек за четыре дня мы вывезли. А те, кто остается, заказывают лекарства, хлеб. Каждый день по 20 километров пешком обходим все дома.
КОЛОННА ТРОФЕЕВ НА УЛИЦЕ МИРА
Топаем дальше в сторону Гончаровки, сообщая встреченным суджанам (правила допускают и суджанцы, и суджане, но местные используют последнее) о точке и времени эвакуации. Олег Скрипник ехать не хочет, говорит, что есть люди слабее него. Передает привет Кристине Кирилловой, сыну Славе, Алене Андреевне. Дедушка с явно выраженным синдромом Паркинсона тоже хочет остаться. Александр Богачев его знает. Тот раньше жил в Махновке, но его дом был разрушен в ходе украинского обстрела в 2023 году. Тогда через губернатора купили ему новый, в районе Подола. Теперь держится за него, превозмогая тремор рук, боится бросать.
Гончаровка стоит прямо над дорогой, соединяющей ее с Суджей через поле. Она на возвышенности, и штурмовать ее было той еще задачей. Наверху украинцы нарыли траншей и огневых позиций, на которые можно было пройти прямо из домов, в подвалах которых и жили. Здесь же устраивали себе склад боеприпасов. В одном из гаражей обнаруживаем мастерскую беспилотчиков ВСУ. Судя по всему тут складировали бомбы для «Бабы Яги» - тяжелых дронов, ящики от которых валяются на улице. В другом дворе — склад американских 120-миллиметровых мин. В третьем с надписью «СБУ» на заборе какой-то украинский «чекист» победил фотографию молодого парня в форме морпеха, проткнув ему глаз и пририсовав причинный орган. У кого что болит, как говорится.
Слобода стала настоящим кладбищем для НАТОвской техники. Концентрация сгоревших MaxxPro, Страйкеров, Кирпи, Хамви и прочего автохлама здесь просто феноменальная. На улице Мира расчеты наших дронов сожгли сразу целую колонну заморского железа. Тут и там — разбитые пикапы. Некоторые — с польскими номерами.
СТРАШНАЯ НАХОДКА
Алексей и Александр обходят дворы. Но гражданских найти пока не получается. Подходим к больнице, возле которой стоит выгоревший украинский БТР.
Помните трагическую историю Нины Кузнецовой? 7 августа 30-летний Артем Кузнецов и 27-летняя Нина Кузнецова с ребенком и бабушкой ехали на двух машинах из Куриловки в Курск. Артем - в первой машине, Нина (на втором месяце беременности) с сыном и мамой - во второй.
Первый автомобиль проскочил, по второму начали лупить автоматные очереди. Артем видел стрелка с синей лентой на каске. Второе авто врезается в первое. Отец семейства выбегает, чтобы пересадить всех в свою машину. Ребенок ранен, жена без сознания…
На трех целых колесах они доезжают до больницы в Гончаровке. Артем оставил жену врачам и повез семью дальше. Вернуться он уже не смог.
16 марта вместе с руководителем АНО «Патриот» Алексеем Спиридоновым и бывшим главой Суджанского района Александром Богачевым на втором этаже больницы мы обнаруживаем тело женщины. Она лежит на носилках, на полу отделения гинекологии с раскинутыми в стороны руками. На плече — татуировка. Точь в точь, как у Нины Кузнецовой. На безымянном пальце ее кольцо. Родные, наконец, смогут похоронить любимую…
ВЫПОТРОШИЛИ ДАЖЕ ДЕТСКИЕ КОПИЛКИ
Все задачи на день выполнены и Александр Богачев идет к своему дому. Их три одинаковых — строили своими руками с родственниками по одному проекту. Уже издалека видно, что дома сильно пострадали. У Александра разрушена несущая стена. Он ходит по своим перевернутым вверх дном комнатам. Тут спальня, тут детская, валяются выпотрошенные игрушечные копилки и коробочки от женских украшений. Откуда-то притащили 5-литровую бутыль вискаря. Она стоит пустая. Видать, коротали время, прежде чем грабить. Богачев аккуратно поднимает с пола портрет жены, пробитый осколками, отряхивает от пыли, прислоняет к стене. Сложно представить, какую гамму эмоций он переживает сейчас. Я не знаю, какие сейчас у суджан остались к нему претензии. И были ли они. Но он честно эвакуировал людей в августе, делает это сейчас, его отец семь месяцев провел в оккупации и он сам потерял дом, как и многие земляки. По гамбургскому счету, он мало чем от них отличается сегодня. Разве что, статусом военнослужащего.
На обратном пути слышим крики. На одной из улиц один дедуля с окровавленной шеей стоит над своим лежачим пожилым соседом с рваной раной кисти. Тот не может встать, говорит, что-то с ногой. Алексей Спиридонов перебинтовывает руку, чуть спускает штаны раненого, чтобы уколоть обезболивающим, а там — осколки. И в ноге, похоже, тоже. Что прилетело, они не поняли. Скорее всего, сброс с коптера.
- Собирайте документы, в Курск поедем, - строго командует он ходячему деду и оказывает помощь лежачему.
Тот, естественно, ни в какую. Лежачий тоже никуда не хочет. В дело идут угрозы и такая-то матерь. Ходячий, нехотя, уходит в хату и возвращается с пакетом лекарств: «Без них не пойду». Мы вытаскиваем из соседнего двора садовую тележку на надувных колесах, укладываем в нее одеяла, на которые водружаем старичка с побелевшим лицом. Алексей берется за ручки и прет ее вперед: «И так каждый день», - улыбается руководитель «Патриота». Мы идем замыкающими, подгоняя деда с застрявшим в горле осколком — он норовит отстать и «сбежать» домой. Спиридонов уже не обращает внимание на постоянно жужжащий воздух, пыхтит и толкает тележку к переправе. На ней автоматчики пытаются сбить очередной пролетающий дрон. С той стороны подбегают бойцы с носилками, на которые мы перекладываем деда. По колено в бурлящей воде его переносят на тот берег.
Волонтеры тут же разрезают штанину. В левой ноге — с десяток осколков, без профессиональной помощи он вряд ли вытянет. Его другу накладывают повязку на горло. А Спиридонов тем временем на своем внедорожнике мчит на базу подскока, откуда возвращается с бронированным бусиком. На нем пожилых друзей увозят в тыл, где в полусотне километрах отсюда дежурят медики и МЧС, перехватывающие вывезенных волонтерами из Суджи и ее окрестностей людей.
Завтра вместе с Богачевым и другими они вернутся сюда, чтобы продолжить. До тех пор, пока последняя пядь земли не будет освобождена. И последний земляк не окажется в безопасности.
PS Тело Нины Кузнецовой вывезли на следующий день. Деда с ранением ног оставили в Курске. Его товарища, больше всего сопротивлявшегося эвакуации и вышедшего пешком, - в Москву, в госпиталь Вишневского. Ранение оказалось серьезнее, чем выглядело. Жизнь можно спасти и при помощи крепкого слова и такой-то матери.
0
12.00
