На днях московский фонд защиты животных «Бим» взял на содержание двух покалеченных стаей охотничьих собак бурых медведей. Косолапых привезли в столицу из Самары, где они содержались в неволе на одной из частных притравочных станций. «Притравочная» — от слова «травля». Защитники дикой природы возмущены и требуют немедленно запретить в России не только притравочные станции, но и саму охоту. По следам зоозащитников с целью разобраться, на чьей стороне правда, отправилась репортер «ВМ».
Корреспондент «ВМ» побывала на притравочной станции «Северное-Чистое», где не только пообщалась с бывалыми охотниками, но и воочию понаблюдала за тем, как из четвероногих питомцев готовят настоящих охотничьих бойцов.
У железнодорожной станции подмосковного Егорьевска нас встречает Андрей Щемиров. Высокий, с обветренными щеками охотник со стажем. Садимся в автомобиль и мчим по извилистой, тряской проселочной дороге еще километров сорок. Зимнюю тишину проносящегося за окнами пейзажа изредка прерывают звонки мобильной трубки. Разговор идет о собаках. Вся жизнь Щемирова связана с охотой и охотничьими собаками.
— Вчера лайка ощенилась, — объясняет охотник, указывая рукой на заднее сиденье. — На продажу щенков отдаем.
В багажнике стоят две тяжелые большие клетки. Промеж железных решеток на нас поглядывают хитроватые морды двух лаек. Эти псы будто угадывают, куда их везут.
— Стоит надеть охотничью робу и сапоги — и тут же поднимают вой, — улыбается Щемиров. — Лайка — умный зверь. Только засобираешься на охоту — она тут как тут.
Дорога заканчивается возле съезда к поселку. Зимой здесь распутица. Без внедорожника не обойтись. Джип с шипованной резиной, как у нашего знакомого, в самый раз. Резко заворачиваем к зеленому забору без вывески. У ворот встречает егерь.
— Тренироваться приехали? — егерь Владимир нам рад.
Андрей утвердительно кивает и, не теряя времени, выпускает изнуренных длительной дорогой питомцев. Высвободившиеся лайки, которые за все время не издали ни звука, принимаются нещадно брехать. Гул стоит такой силы, что в поселке подает голос петух.
— Кабана почуяли, — улыбается охотник.
Двухлетняя кабаниха по имени Маша — любимица охотников. История Маши напоминает сказку: жил-был в лесу поросенок. Жил не тужил, пока на свою беду в капкан не угодил. Охотники подоспели вовремя. Освободили животное, перевязали раны, подселили к другим зверям притравочной станции. Кабаниха прижилась, отпускать ее стало жалко. Машка набралась сил, окрепла и из раненого, обиженного на весь белый свет поросенка превратилась в грозного зверя. Натаскивать на нее лайку, объясняет егерь, способен только мастер. Спуску никому не даст. А недавно Машка дала приплод...
Егерь предлагает начать испытания. Идет в специальный загон. Звучит команда: «Вперед!» И, обгоняя собственный визг, лайка несется в сторону густых кустов можжевельника. Куст зашевелился. Сперва показались уши, а следом выкатилась сама Машка. Повела пятачком , брезгливо отвернулась и дала деру. Смотреть вслед уходящему зверю дело нехитрое. Но вскоре кабан и лайка во всей красе неслись в нашу сторону. Видеть кабана так близко мне, жительнице мегаполиса, доводилось разве что в документальных фильмах о дикой породе.А вдруг заденут?
— Бояться не стоит, — успокоил егерь. — Машка ученая. Человека обижать не в ее правилах. А вот собакам навалять — легко!
Испытание длится от 10 до 30 минут. За это время егерь должен оценить охотничьи навыки собаки.
Пока я наблюдала за действом, лайка и Машка навернули с десяток кругов. Все это время малознакомая с диким зверем собака проявляла смелость и выносливость, не отставала от ушлого кабана. Но любому, даже свинячьему терпению рано или поздно приходит конец. Машка резко дала по тормозам. От неожиданности напуганная лайка отскочила назад. И вот стоит гордая Машка, радуется по беде.
— Животные, которые по многу лет живут на притравочных станциях, видят собаку насквозь, — объясняет егерь. — Тот же медведь при виде неопытной собаки даже глазом не поведет.
Если тренировка с кабаном напомнила игру в догонялки, то с барсуком в игры не поиграешь. Пятилетний барсук по имени Герасим — зверь тоже серьезный. Острые, как иглы, зубы покалечили не одну собаку.
«Договориться» с хитрым и пронырливым зверем удается единицам. Перемещаемся в соседний загон, где под пушистыми ветками ели сооружен завал из бревен. Егерь запускает Герасима. Притаившись, барсук ждет появления собаки.
На этот раз раздразненной лайке даже команда не потребовалась. Оказавшись у завала, собака, как и требует норматив, принимается облаивать барсука, который явно что-то задумал. И вот первая травма. Лайка опрометчиво сует нос прямо в пасть к Герасиму, а тот с ходу впивается острыми зубами в морду. Кровь хлещет ручьем.
— Бояться не стоит, — успокоил егерь. — Машка ученая. Человека обижать не в ее правилах. А вот собакам навалять — легко!
Испытание длится от 10 до 30 минут. За это время егерь должен оценить охотничьи навыки собаки.
Пока я наблюдала за действом, лайка и Машка навернули с десяток кругов. Все это время малознакомая с диким зверем собака проявляла смелость и выносливость, не отставала от ушлого кабана. Но любому, даже свинячьему терпению рано или поздно приходит конец. Машка резко дала по тормозам. От неожиданности напуганная лайка отскочила назад. И вот стоит гордая Машка, радуется по беде.
— Животные, которые по многу лет живут на притравочных станциях, видят собаку насквозь, — объясняет егерь. — Тот же медведь при виде неопытной собаки даже глазом не поведет.
Если тренировка с кабаном напомнила игру в догонялки, то с барсуком в игры не поиграешь. Пятилетний барсук по имени Герасим — зверь тоже серьезный. Острые, как иглы, зубы покалечили не одну собаку.
«Договориться» с хитрым и пронырливым зверем удается единицам. Перемещаемся в соседний загон, где под пушистыми ветками ели сооружен завал из бревен. Егерь запускает Герасима. Притаившись, барсук ждет появления собаки.
На этот раз раздразненной лайке даже команда не потребовалась. Оказавшись у завала, собака, как и требует норматив, принимается облаивать барсука, который явно что-то задумал. И вот первая травма. Лайка опрометчиво сует нос прямо в пасть к Герасиму, а тот с ходу впивается острыми зубами в морду. Кровь хлещет ручьем.
131.0
10.00
