— Дана, в вашей фильмографии есть несколько главных ролей в популярных сериалах канала Dомашний. И у ваших героинь там разные судьбы...
— Да, разница есть, хотя и много схожего. Например, в сериале «Постучись в мою калитку» моя героиня Настя сбежала от агрессивного мужа в заброшенный домик в деревне (мы снимали в Республике Беларусь, в дачном поселке под Минском). А в сериале «Мой любимый раджа» моя героиня знакомится с индийским бизнесменом и уходит к нему от мужа-абьюзера. Объединяет героинь и счастливый финал, все всегда заканчивается хорошо. Думаю, что оптимизм, надежда на лучшее, стремление к свету и добру, вера в любовь — та самая опора, которая так сильно нужна людям в трудные времена.
— Сейчас, накануне 20-летнего юбилея Dомашнего, который по праву можно назвать Главным женским телеканалом страны, выходит очередной проект с вашим участием — «Тайны белых ночей». Что стало самым запоминающимся в работе над этим сериалом? Может, сами белые ночи?
— Кстати, раз уж мы говорим о сериалах Dомашнего, хочу поздравить телеканал с 20-летним юбилеем! Здорово, что он нашел свою нишу и успешно развивается. Пусть этот процесс продолжается! Благодарю канал за разнообразие женских историй и образов, которые мне доверили для воплощения.
Что же касается белых ночей — нам нужна была эта неповторимая атмосфера, разведение и сведение мостов в кадре, поэтому снимали практически только по ночам. Не высыпались, но наслаждались красивейшими закатами и рассветами. «Тайны белых ночей» — фильм о первой любви, которую моя героиня, будучи юной, встретила в Петербурге, куда приезжала поступать в институт и планировала там учиться. В какой-то момент ее возлюбленный неожиданно исчез, она вернулась в свой родной город, вышла замуж. Но ничего не забыла, все пыталась разобраться: что же произошло? Спустя десять лет она с супругом возвращается в Петербург, случайно встречает свою первую любовь и понимает, что чувства не прошли. Ее переполняют полярные эмоции, и она как-то с ними пытается ужиться, однако вскоре осознает, что повзрослела, стала другой. Сможет ли она закрыть гештальт, как поступит, что выберет — рассказывать, пожалуй, не буду — об этом сняты целых 8 серий.
— Не только. Экшен с трюками там тоже есть, ближе к финалу.
— До прошлого года — только один раз. А вот с прошлой весны я снималась в Питере в трех сериалах практически подряд — очень повезло! Но чаще, конечно, работа в других городах. Бывает и параллельно несколько проектов в разных местах: например, один день в Питере, следующий — в Москве, а третий — где-нибудь между ними, в Тверской области. Иногда в такие периоды перестаю понимать, куда еду. Глубоко уснуть, сидя в «Сапсане», не получается. И когда открываешь глаза после поверхностного сна, не сразу соображаешь, где находишься.
— Люблю город на Неве, эту ни с чем не сравнимую атмосферу, низкое небо и, пожалуй, не смогу выделить что-то одно. А еще обожаю пригороды: Зеленогорск, Репино. Для меня это места силы. Когда нужно напитаться энергией, сажусь за руль, добираюсь до Финского залива, гуляю, в ушах музыка или книга в руках… И с новыми силами возвращаюсь в город.
— Многие питерские актеры со временем перебираются в Москву — чтобы быть поближе к работе. Не думали об этом?
— Действительно, случаются периоды, когда я чаще в Москве, чем в Петербурге. Конечно, во многом удобнее постоянно находиться в столице, и иногда я об этом задумываюсь. Однако пока к переезду не готова на сто процентов: моему сыну три с половиной года, и он очень привязан ко всей семье — к своему папе, бабушке с дедушкой (родители бывшего мужа, с которым мы хоть и в разводе, но сохранили хорошие отношения). Сын привык проводить время с каждым из нас, отрывать его сейчас от всех и перевозить в другой город мне кажется преждевременным. Пусть еще подрастет. Переезд от многого зависит, конечно.
— Дана, вы дебютировали в кино сразу с главной роли — сыграли наивную девушку-староверку Серафиму в сериале «Море. Горы. Керамзит». Легко встроились в съемочный процесс?
— Не могу сказать, что было легко. Для меня кино — это математика, и понимание технических особенностей работы кажется мне основополагающим. Приходилось ориентироваться и учиться сразу на деле, что само по себе неплохо, можно даже сказать, что это идеальный вариант, но требовало большой концентрации и мощных энергозатрат с моей стороны, а также доверия и терпения со стороны всей съемочной группы. И, конечно, я им всем бесконечно благодарна, потому что надо иметь определенное мужество, чтобы на главную роль пригласить человека, который в кино до этого никогда не работал. Что еще тогда приходилось делать нового? Научилась доить корову. Мне объяснили, что нажимать на соски надо достаточно энергично. Но я боялась сделать корове больно, навредить. Только после того, как мне показали силу нажима на моем собственном пальце, я поняла, что без сверхусилий молока не добудешь. Так что пришлось хорошо потрудиться, чтобы этот мой первый киноопыт случился. Но так и должно быть, я знаю.
— Когда впервые увидели себя на киноэкране, какие были впечатления?
— Непростые.
— Что вы имеете в виду?
— Дело в том, что весь мой актерский опыт на тот момент был театральный. Я с шести лет занималась в театральной студии, потом театральный институт окончила, работала в Малом драматическом театре у Льва Абрамовича Додина. Техники работы в театре и в кино — разные. На сцене нужна подача, энергия, посыл. В кино, если коротко, этот посыл лучше бы «прибрать». Но вот насколько сильно «прибрать» — понимаешь только с опытом. На первых съемках мне казалось, что «игру» нужно убрать вообще, чтобы, не дай бог, не выглядеть на экране неестественно. И я так глубоко спрятала свои эмоции, что, когда посмотрела на себя со стороны, мне показалось, что я... ничего не сыграла. Честно говоря, я до сих пор нащупываю эту грань, как бы играть не играя, но при этом хочется быть не просто органичной в кадре, а все-таки какие-то актерские задачи решать.
— А к каким еще профессиям, кроме доярки, смогли прикоснуться благодаря кино?
— В сериале «На твоей стороне» я сыграла нейрохирурга. У меня был консультант, который помогал во время съемок. Когда снимали операции, он контролировал, чтобы я правильно держала инструменты, уточнял произношение профессиональных терминов.
— Некоторые артисты признаются, что так вживаются в роль, что им потом сложно из нее выйти. Может, после этой роли вы по-особому моете руки — как хирурги, до локтей?
— Не знаю, хорошо это или плохо, но я не умею настолько сильно вживаться в роли. Я достаточно циничный человек. Мне часто говорят, что я очень спокойная. Это правда, но, честно говоря, иногда мне от этого, извините за каламбур, неспокойно. У меня есть убеждение, что чем оголеннее нерв — тем интересней игра. Возможно, я не права.
— Если говорить о костюмах: в каких фильмах у вас были самые запоминающиеся наряды?
— Мне очень везет с художниками по костюмам. Если говорить о чем-то нестандартном, наверное, можно выделить сериал «Гоголь». У меня там небольшая роль, но съемки в жанре фэнтези — это всегда интересно и необычно. Снимали в Пушкинских Горах — совершенно прекрасное место: волшебная природа, сказочные пейзажи, мы в исторических костюмах, на конях! Это такая актерская радость, когда можно выйти из современных, бытовых историй, окунуться в другую атмосферу!
С моей киносестрой — Таисией Вилковой — мы сражались на мечах. Мечи были не бутафорские, достаточно тяжелые, помню, что болели запястья, но это был захватывающий новый опыт.
— Продолжая тему костюмов: среди ваших исторических проектов есть сериал «Великая. Золотой век»...
— Хотя это XVIII век, мне с костюмом и повезло, и не повезло одновременно: моя героиня — монахиня Досифея. Поэтому, с одной стороны, меня не мучили корсетами и огромными париками, с другой — никакой красоты мне не досталось: черный балахон, и все. Зато было удобнее, чем всем остальным! А вот передать внутреннее состояние, масштаб и силу личности героини — ведь она была не просто монашкой, а внучкой Петра Великого, княжной Таракановой, и могла претендовать на царский престол! — было сложнее. Тем более что роль небольшая, если не ошибаюсь, всего несколько сцен на весь сериал. Но мне очень повезло, моей партнершей была Лиза Боярская, а я обожаю ее как актрису. Она великолепная партнерша! И еще мне очень помог режиссер — Сергей Гинзбург. Он нашел прекрасное, на мой взгляд, решение и моих сцен, и внутренней жизни героини. Думаю, мне очень повезло!
— А какие съемки вспоминаете как самые сложные?
— В сериале «Мажор», где я начиная со второго сезона играла сестру главной героини Вики. Накануне моего первого съемочного дня мне установили брекеты. Ну так уж вышло: никогда не случится подходящего момента, работа работается всегда, а это нужно было просто сделать, и все. Брекеты были лингвальные — с внутренней стороны зубов, их не видно, но я мучилась от дикой боли: голова раскалывалась страшно, травмировался язык, я не могла ни есть, ни спать! И очень долго привыкала, чтобы внятно произносить слова, не картавить и не шепелявить. Полностью речь восстановила, наверное, только на втором году ношения брекетов.
Третий сезон «Мажора» для меня прошел спокойно. В четвертом я была на восьмом месяце беременности, а моя героиня — нет. Пришлось прикрывать растущий живот руками, шарфиками, сумочками, надевать только широкие платья и рубашки, чтобы зритель подумал, что моя героиня просто немножко поправилась...
— Дана, а как вы вообще стали актрисой?
— Моя мама очень любила театр и часто водила меня на разные спектакли. В детстве я почти все время проводила в театре и в театральной студии, где занималась. Поскольку я буквально ничего другого не видела (так уж сложились обстоятельства), то и мечтала только о сцене. Моей первой ролью была Кошка в спектакле «Кошкин дом». Кстати, в день премьеры произошла тяжелая, но очень важная, как мне кажется, история. Перед моим выходом на сцену во втором акте, когда дом у Кошки уже сгорел, ко мне подошла мама и поделилась новостью, что не стало моей любимой собачки, которая принадлежала нашим соседям. Я часто гуляла с ней и так расчувствовалась, что прямо на сцене разрыдалась, но, слава богу, не растерялась, просто рыдая продолжала говорить текст. Это очень хорошо совпало с состоянием моей героини Кошки и ее раскаянием — все вокруг подумали, что я очень талантлива. Такой вот получился фокус. Но для меня это был важный опыт, после которого я стала относиться к своим занятиям в театральной студии очень серьезно. Дело в том, что случившееся в тот вечер возымело какой-то волшебный терапевтический эффект. С одной стороны, я не спрятала, а выразила свои эмоции, да еще и в художественной форме, метафорически. Мои тяжелые чувства и любовь к той собаке обрели какой-то важный смысл, которым у меня была возможность поделиться с большим количеством людей. Пожалуй, именно из-за этого ощущения я продолжала ходить в театральную студию и потом приняла решение стать профессиональной актрисой. Я тогда осознала, что на сцене существует не только игра в персонажа, как я думала раньше, но еще присоединяется твой личный опыт. И из переплетения того, что есть в тексте, и того, что у тебя в душе, рождается что-то третье. Так что благодаря любимой собачке и моей маме, которая на самом деле очень вовремя сообщила мне эту новость, я почувствовала, что хочу выходить на сцену еще и еще, чтобы получить и некую психотерапию, и испытать это непередаваемое чувство соединения текста, смысла и личного опыта. В общем, что имел в виду Станиславский, я поняла в семь лет. (Смеется.)
У меня был достаточно сложный подростковый возраст, и все свои переживания я приносила на сцену, это была моя отдушина. Со временем даже появился спортивный интерес: как соединить свое, сокровенное, с новой ролью, как вплести себя в персонажа. А сниматься я начала достаточно поздно: в момент съемок сериала «Море. Горы. Керамзит» мне было 23 года...
— Родители поддерживали ваше увлечение театром?
— Мама — да. Папа — нет. Однако я за все их благодарю: всегда старалась ориентироваться на мои собственные интересы, делать только то, что хочу, а они давали мне возможность доказать силу своего желания. Моим родителям со мной было очень непросто. Когда я выбрала профессию актрисы, папа был против, но мое желание было настолько сильным, что преград для меня не существовало. Из-за юношеского максимализма мне в 14 лет казалось, что поезд уходит и нужно стать профессиональной актрисой как можно скорее. Это потом я полюбила процесс, а тогда мне почему-то был важен только результат. Поэтому, окончив 9-й класс, я решила подать документы в театральные училища. То, что мне всего 14 лет и у меня нет аттестата, не останавливало. В итоге я прошла на конкурс во все пять московских вузов — «Щепку», «Щуку», ВГИК, ГИТИС, Школу-студию МХАТ. Мне нужно было выбирать, куда нести свой неполный тогда пакет документов, и я пошла в Школу-студию МХАТ. Курс набирал Константин Аркадьевич Райкин, мне очень хотелось учиться именно у него. Ректор Школы-студии МХАТ Олег Павлович Табаков спросил: «А где твои документы?» — я честно ответила, что школу еще не окончила, но видела, что в метро продаются аттестаты, и, если надо, я могу себе такой купить. На что купить — я не думала, так же как и о том, что и кому предлагаю. Олег Павлович мягко напомнил, что Школа-студия МХАТ — серьезное учебное заведение и такой вариант исключен. Мне посоветовали окончить школу экстерном и пообещали, что на следующий год зачислят на первый курс без прохождения туров и конкурса к Игорю Золотовицкому и Сергею Земцову.
— Так все и вышло?
— Нет. Переезд из маленькой Риги в Москву оказался стрессом для меня. Я жила одна, мама снимала мне комнату. И если раньше она решала за меня бытовые вопросы, то теперь приходилось все делать самой. Но, самое главное, я увидела, что театр может быть очень разным. Я смотрела спектакли каждый вечер на протяжении года, и только семь из них мне понравились. И от такого разочарования во мне проснулись сомнения: может быть, мне и не нужен театр, не стоит становиться актрисой — раз мне там мало что нравится? Разочарование было настолько сильным, что, когда на следующий год я пришла учиться в Школу-студию МХАТ, весь мой азарт и желание куда-то исчезли. Я много прогуливала и чувствовала себя не в своей тарелке. И меня, естественно, отчислили. После отчисления я «по инерции» снова поступила — в Щукинское училище к мастеру Юрию Нифонтову. Но перед 1 сентября позвонила ему и сказала: «Извините, но отдайте это место кому-то другому. Я не буду учиться, потому что мне нужно разобраться в самой себе, понять, чего я вообще хочу».
— И сколько вы разбирались?
— Год... Сначала решила, что раз вся жизнь с театром связана, раз мне это так нравилось, надо идти в театроведы. Поехала в Петербург, где жила моя семья, на день открытых дверей в РГИСИ (ЛГИТМиК). Послушала педагогов-театроведов и поняла, что теория не мое, я человек действия. Поэтому, когда услышала, как про актерский факультет рассказывает Юрий Михайлович Красовский — мастер, к которому я в итоге поступила, — решила, что все-таки попробую еще раз.
— После института вам повезло попасть к знаменитому Льву Додину в его Малый драматический театр.
— Да, я проработала у Льва Абрамовича пять лет, это был совершенно потрясающий опыт, очень насыщенная профессионально жизнь. Я благодарна Льву Абрамовичу за то, что он меня взял, что у меня было столько ролей прекрасных, любимых! Это был очень важный опыт для меня, который я ценю, благодарю за него судьбу и никогда не забуду. Но настал день, когда я просто шла по коридору театра и вдруг подумала: «А когда у меня был последний выходной?» И не смогла вспомнить. Как не смогла сообразить, когда будет следующий свободный день. Шла и думала: «Я пашу, провожу в этих стенах 24 на 7, иногда уже шатаюсь от усталости. При этом у меня совершенно нет денег и нет свободы». В тот момент я очень четко осознала, что у моей жизни есть художественный руководитель и это не я, а Лев Абрамович Додин. Очень сильно захотелось взять ответственность за свою жизнь в свои руки, что я и сделала — ушла из театра.
— Куда?
— Сначала в никуда. Увлеклась триатлоном, что было некой демонстрацией свободного выбора. Я кайфовала, что могу, ни у кого не отпрашиваясь, ни под кого не подстраиваясь, сесть в самолет и полететь на соревнования на Кипр или на Майорку и там представлять Россию в категории любителей. Это были принципиально новые ощущения в жизни. А через несколько месяцев потихоньку стала сниматься в кино. На триатлон времени уже не осталось, к тому же это тяжелый вид спорта. Но медали, которые я тогда заработала, до сих пор меня очень мотивируют. Когда устаю, смотрю на них и думаю: «Вот, я же делала такие невероятные вещи. Так что не раскисай, вперед!»
— Сейчас каким-нибудь спортом занимаетесь? Может быть, фитнесом?
— Потихонечку включаю его в свою жизнь. Был достаточно длительный перерыв. Я же очень долго кормила сына грудью — практически до трех лет — и при этом активно снималась все это время. На работу в кино я вышла, когда Феде было всего три месяца. Брала его с собой на площадку — когда я была в кадре, за ним присматривала няня. В перерывах я кормила его. Потом, в командировках, оставляла Федю с няней в отеле, так как для грудного ребенка съемочная площадка не лучшее место. Возила с собой мини-холодильник, сцеживатель, тазик и чайник, чтобы промывать устройство после каждого использования. Ни минуты покоя... А когда возвращалась в отель после насыщенного рабочего дня, ребенок просыпался и всю ночь активничал. Я не спала два года. Вот рассказываю про это совсем недавнее время и уже не понимаю, как вообще тогда выжила... Сейчас занимаюсь фитнесом онлайн, причем тренировки смотрю в записи, поскольку при моем нестабильном расписании договориться с тренером трудно. Когда есть время, включаю тренировку на телефоне и занимаюсь.
— Сын уже засветился в кино, раз он так часто бывал с вами на площадке?
— Иногда в сценариях у моих героинь есть ребенок подходящего возраста. Но снимать в кино Федора пока нереально: он мальчик с характером — своевольный, своенравный. Очень не любит, когда ему что-то приказывают, так что десять раз повторять дубль его не заставишь. Я не стремлюсь засунуть ребенка в кино, скорее наоборот. Пусть подрастет и сам выберет профессию себе по душе.
— В начале интервью вы упомянули, что с отцом Феди — актером Алексеем Морозовым — разошлись. Если не секрет — почему? Вы же вместе работали в МДТ у Додина, а своеобразным свадебным путешествием для вас стали гастроли театра в Милане — отправились туда сразу после загса.
— Так получилось, что мы разошлись в мировоззрениях, потому что оба сильно изменились. Но у нас есть сын. Для нас с Лешей очень важно сохранять дружеские, теплые отношения, чтобы сын видел, что между папой и мамой нет никакой вражды, что все в порядке. Это для меня принципиально, потому что, когда мои родители развелись (мне было 14 лет), они, к сожалению, стали врагами. И меня не столько беспокоил развод, сколько вот эта самая вражда, тяжелый конфликт родителей. Жить или не жить вместе — это дело взрослых, но на детях подобная «напряженка» не должна сказываться.
— Дана, скажите, а когда вас впервые узнали на улице?
— Впервые это случилось после премьеры сериала «Море. Горы. Керамзит». Я испугалась, поскольку я, скорее, интроверт. Узнают часто, иногда в самых неожиданных местах, например в салоне на эпиляции. Это забавно. Но в целом я очень спокойно отношусь к тому, что меня окликают, просят сделать фото. Это никак не влияет на мое отношение к самой себе. Я и сама, случайно увидев на улице Лондона Бенедикта Камбербэтча, как ненормальная побежала к нему фотографироваться.
— Вы очень много снимаетесь. Уже можете назвать себя опытной актрисой?
— Ролей много, но сказать, что в профессии все знаю, все умею, конечно же не могу. И это моя позиция, а не самобичевание. Думаю, когда интерес к профессии исчерпывается, когда кажется, что все умеешь, — ничего хорошего уже не может произойти. Но года два назад у меня случился какой-то переломный период. Я устала от однотипных мелодрам, словно наступил день сурка, начал пропадать интерес к тому, что делаю. Почувствовала, что, возможно, мне срочно нужен кто-то, кто поможет этот интерес найти. И я обратилась к актеру и режиссеру Виталийсу Семеновсу (он тоже родом из Латвии) с просьбой разобрать роль для очередных проб. Попытка увидеть альтернативу во всем, что стало для меня привычным и даже скучным, — шаг, за который я себя очень благодарю. Виталийс невероятно талантлив и трудолюбив. Сегодня об этом знают многие актеры, которые обращаются к нему как к актерскому коучу, чтобы разобрать роль. Помимо индивидуальных разборов, мне очень захотелось на тренинг, чтобы поработать с коллегами над «высшей математикой». И я предложила Виталийсу сделать это вместе. Так мы создали тренинговую компанию «Действующее лицо», где я — продюсер, а Виталийс — ответственен за все внутренние процессы.
— И все сразу у вас получилось?
— Нет, что вы! Сначала у моих коллег был огромный скепсис: они не понимали, кто такой Виталийс, зачем вообще профессиональным актерам, которые уже снимаются, играют в театрах, нужны какие-то тренинги. Я протестировала много вариантов запуска этой машины, и постепенно все стало получаться. Сейчас я продолжаю учиться в новой для меня сфере — предпринимательстве, езжу на форумы, занимаюсь с консультантом, читаю, выступаю с докладами, прохожу тренинги. Это Интересный путь.
— А как же кино — не бросите?
— Не буду загадывать, как сложится жизнь. Профессию я люблю, да и тренинговая компания родилась из желания развиваться как актриса. Сейчас у меня в работе несколько проектов. Что будет дальше — посмотрим.
Интересный факт
Белые ночи стали одним из самых романтичных символов Санкт-Петербурга, это явление, наблюдающееся в высоких и приполярных широтах, не раз упоминал в своих стихах Пушкин. А Достоевский написал повесть «Белые ночи», которая была неоднократно экранизирована. Ежегодный музыкальный фестиваль «Белые ночи Санкт-Петербурга» с 1992 года привлекает в Северную столицу множество гостей из разных стран.
Интересный факт
За пять лет работы в Малом драматическом театре под руководством Льва Додина Дана сыграла 21 роль, три из которых называет самыми любимыми. Но сейчас у актрисы нет желания работать на сцене — она полностью сконцентрировалась на кино. На данный момент Дана снялась более чем в 40 проектах, причем во многих фильмах у нее главные роли.
Интересный факт
Когда Дана занималась триатлоном, она боялась плавать на большие дистанции в открытых водоемах, если рядом не было других спортсменов. Пугала мутная вода, водоросли, поросшие мхом камни. Чтобы девушка преодолела страх, тренер заставлял ее нырять и обнимать эти камни. Опыт потом пригодился Дане во время ночной киносъемки на озере.
Интересный факт
Самыми сложными актриса называет съемки внутри горящего дома и сцены со взрывами — разложенными на земле пиротехническими зарядами. А самыми необычными — в настоящей тюрьме строгого режима. За три месяца съемок пришлось побывать почти во всех помещениях тюрьмы — от столовой и карцера до комнаты свиданий…
Интересный факт
Актриса признается, что давно мечтает сняться в сериале, где главная героиня проживает большую, насыщенную жизнь — с ранней юности до глубокой старости. Причем Дане интересно показать не только внешние, но и внутренние изменения своего персонажа. Также Абызовой очень хочется поработать в «чистой» кинокомедии (в лирической она уже сыграла).
Смотрите сериал «Тайны белых ночей» на телеканале Dомашний уже в марте
0
25.00
